— Давай. Лузе..
— Рррр.
— Эт, как говорится, «Как в Чили — что ни Педро, то Гомес». Ладно, лети, Иннокентий.
Кто говорит о справедливости? Я бессердечный начальник, а Черноус — мой бессловесный, бесправный интерн, обязанный бесприкословно выполнять все мои безумные бессмысленные приказы. На этом стоит Российская медицина!
Ну что, нирвана запойная, ты что, совсем остатки инстинкта самосохранения пробухал?! Ты хоть соображаешь кого ты напоил и что тебе за это будет?!
Поздравляю! У Вашего мужа опять сотрясение мозга, точнее в его случае правильно будет сказать: «сотрясение ваккуума». Устал я ему коллайдер его бинтовать.
Что, Лобанов, свой несчастный 386й процессор терзаешь?
Завтра я тебя назначаю Цезарем. Будешь сразу три работы делать: батрачить, ишачить и вкалывать.
Люба:
Вроде ничего — это борщ бывает, а тут всё-таки мужик.
— Люба, тут гамадрилы мои случаем не шманались?
— Нет, ваших гамадрилов и Левина Бориса Аркадьевича я не видела.
— Мастерство не пропьешь! Хотя попытки были.
— Тут легче всё сжечь и заново ремонт делать!
— Люба, ну я же говорила: тут такой бардак…
— Это не бардак, это — срач.
Хочешь быть ночью мужиком — будь им днём!
Лобанов:
— Иван Натаныч, займете 10 тысяч рублей.
— Под какой процент, Лобанов?
— В смысле?
— Не займу.
Ну что, Леонид Геннадьевич, лечиться будем или само пройдет?
Запои нашу планету посещали, а потом уже внеземные существа, чертики, белочки.
Купитман:
…И чтоб вы не чувствовали себя обделенным, вот вам коньяк с чудесным названием… «Коньяк».
«Спасибо», Лобанов, штопором не откроешь, лимончиком не закусишь.
Я не от алкоголя отказался, Настя. Я лишился возможности наблюдать игру солнца в бокале с великолепным французским коньяком. Вдыхать его древесный аромат, ощущать благородство букета. Вы не понимаете. Каждый коньяк имеет свою душу…
Добавить комментарий